Фрагмент автобиографии. "Ритм жизни". Владимир Георгиевич Савицкий

Ритм моей жизни всегда был высок, порой его задавали внешние обстоятельства, порой я сам определял степень динамичности событий, а событий в моей жизни я помню очень много.
                                                                   ***
1990, метод Леонардо да Винчи

В начале девяностых у меня в 26 лет уже было двое детей, я работал, подрабатывал, пытался писать диссертацию, времени постоянно не хватало, и я решил провести эксперимент со сном. Я надеялся перехитрить время с помощью метода, принадлежащего Леонардо да Винчи. По легенде, Леонардо мог спать всего два часа в сутки, оставаясь при этом работоспособным и адекватным человеком. Суть метода была проста, и я решил начать эксперимент по изменению ритма жизни.
Сутки разбивались на 8 частей, в каждой нужно было бодрствовать 2 часа 45 минут, затем 15 минут спать. Сложнее всего было заставить себя спать именно такими короткими отрезками. На работе у меня была уникальная ситуация: я занимался самостоятельной темой (в ней разбиралось всего несколько человек в стране) - разрабатывал модель гидравлического низкочастотного излучателя (имитатор звуков подводной лодки), часть работы проходила в отдельном «секретном» помещении, доступ к которому был только у меня и еще у одного сотрудника. Так что я имел возможность спать в рабочее время, не боясь, что кто-то это заметит. Дома было нелегко
бодрствовать ночью (не потому, что хотелось спать – на удивление, 15 минутных отрезков сна действительно хватало), я выходил на кухню, набрасывал какие-то мысли по диссертации, читал, отжимался, но, в основном, маялся от безделья. Позже я жалел, что не использовал это время для изучения иностранных языков.
Эксперимент продолжался несколько недель, было очень интересно, но я понял, что таким образом дополнительное время в жизни не получить и лучше придерживаться естественного для человека ритма, заложенного самой природой.

                                                                     ***
2000, командировка по пяти городам Командировки были обязательной частью моего бизнеса: в командировках решались важнейшие вопросы, которые невозможно было обсудить по телефону, завязывались личные отношения с партнерами, укреплялись уже существующие связи, исправлялись ошибки и гасились конфликты. Ритм жизни при занятиях бизнесом высок сам по себе, но в командировках скорость перемещения и смены событий порой была невероятно высокой. Особенно мне запомнился
стремительный «вояж» по пяти городам, который мы в 2000 году осуществили вместе с Татьяной Леничевой, моим заместителем.
Из Санкт-Петербурга на самолете летим в Екатеринбург, дальше по заснеженной дороге в глухом лесу на такси, в «закрытый» город Новоуральск (центр атомной промышленности на Среднем Урале), переговоры проводим в «буферной» зоне Уральского электрохимического комбината, за периметр, окутанный колючей проволокой, нас не пускают, возвращаемся в Екатеринбург, следующая точка – Первоуральск, завод «Зэтрон», переговоры, возвращаемся в Екатеринбург, остаемся ночевать в гостинице. Утром едем на электричке в Каменск-Уральский, на завод «Исеть», изготавливающий электрические соединители для авиационной аппаратуры. На «Исети» в качестве предоплаты передаю вексель, полученный нами от какого-то завода за отгруженную в его адрес продукцию (может быть даже одного из Уральских предприятий, сейчас уже не вспомнить) на крупную сумму, получаем дефицитную продукцию. В гостинице Каменск-Уральского встречаемся с сотрудниками моей фирмы: ребята специально приехали, чтобы срочно отгрузить разъемы нашим партнерам в Рязани, продукция дорогостоящая и очень дефицитная, доверить отгрузку сторонним перевозчикам я не решаюсь. На проходящем поезде едем из Каменск-Уральского в Челябинск, в поезде холодно, постельного белья нет, одеял нет, люди укрываются матрасами, Татьяна спит в шубе. На вокзале Челябинска просимся в комнату матери и ребенка (зима, Татьяне нужно переодеться в приличную одежду перед визитом на завод), не пускают. Тогда заходим в зал с камерами хранения, Татьяна прямо там снимает теплый спортивный костюм, надевает юбку. Посещаем несколько заводов, проводим переговоры и снова в путь. Летим из Челябинска в Москву, в Москве пересаживаемся на автобус, едем в Рязань. Снегопад, дорогу занесло, вместо трех часов едем больше пяти, на проходную завода попадаем только к концу рабочего дня. Пока оформляют пропуск, ждем на улице, замечаю, что Татьяна приплясывает, думаю, что от холода. Но дело не в этом, Татьяна жалобно просит вахтера пустить нас на завод, говорит, что в туалете была последний раз утром в Челябинске. Я посмеиваюсь, но тут до меня доходит, что я тоже после Челябинска в туалет не ходил. Завершаем дела в Рязани, наконец-то едем домой в Петербург.

После того, как добрались до дома, Татьяна попросила таких динамичных командировок больше не устраивать, очень уж тяжело было выдерживать такой ритм, да и не к чему. Жизнь и без того стремительна, нет никакой необходимости увеличивать ее скорость.

                                                                   ***
2009, 300 метров до вершины
В горах ритм человеческой жизни меняется, мы по-другому двигаемся, спим, едим, говорим и даже дышим.
Так получилось, что в январе 2009 года я поднимался на вершину Аконкагуа в одиночестве.
Аконкагуа – это самая высокая гора, доступная для альпинистов-любителей и самая высокая в Южной Америке (6895 метров). Первая попытка восхождения с друзьями закончилась неудачно, помешала погода и недостаточная акклиматизация (собирались подняться на вершину всего на 12-й день после прилета в Буэнос-Айрес, столицу Аргентины). Друзья прекратили восхождение и отправились в путешествие по Аргентине, а я решил сделать еще одну попытку после пары дней отдыха в базовом лагере.
И вот я нахожусь на высоте 6600 метров, в том самом месте, где я повернул назад в прошлый раз.
До вершины остается меньше 300 метров, но они займут целых три часа. Снег заметает тропу, я иду, опираясь на палки для трекинга, и вдруг пробиваю в снегу большую дыру. В дыру вижу крутой склон южной стены, понимаю, что случайно вышел на снежный наддув (нанесенный ветром снежный гребень, висящий над склоном горы) и если он обвалится под моим весом, то лететь вниз я буду два с половиной километра. Опускаюсь на колени и потихоньку отползаю от пробитой дыры, возвращаюсь на тропу.
Дальше стараюсь идти более внимательно, до вершины остается набрать всего 200 метров, но скорость набора высоты падает до 100 метров в час, кислорода совсем мало, на каждый шаг приходится четыре вдоха-выдоха. Пытаюсь пройти без остановки хотя бы два десятка метров, не получается, меняю тактику – делаю пару шагов, отдыхаю стоя, опираясь на палки, согнувшись почти пополам, медленно выпрямляюсь, стараюсь дышать спокойно, снова делаю два шага, отдых, выравниваю дыхание, опять шагаю, затем позволяю себе присесть на камень для длительного отдыха. Понимаю, что я смогу забраться, я в этом уверен, настроение у меня прекрасное, чувствую себя хорошо, голова соображает, только ноги немного не слушаются – не хотят идти. Но постепенно я подхожу к предвершинному взлету, взбираюсь на него и я на вершине!
Конечно, подготовка к восхождению на гору очень важна: физическая, информационная, психологическая, но не менее важно найти и подобрать правильный, именно свой ритм движения, позволяющий достигнуть цели.

                                                                   ***
2020, младшему внуку исполняется годик
Я счастливый дедушка: у меня есть внучка Маша и три внука - Максим, Леша и маленький Гриша. Маша и Максим заканчивают второй класс, Леша пойдет в школу в этом году, а Грише 21 мая исполнится годик. Я всегда считал, что моя жизнь насыщена событиями больше, чем у окружающих меня людей, но сейчас, глядя на подрастающего Гришу, понимаю, что ритм жизни человека определяется не столько количеством событий в единицу времени, сколько ценностью самих событий. Первый вздох, первый крик, первый взгляд и первый шаг. Столько нового и все за такое короткое время.
Разве может взрослый человек, отягощенный грузом воспоминаний и опыта, рутиной повседневных действий и знанием «как надо правильно поступать» в любой ситуации, угнаться за ребенком, для которого все в этом мире в первый раз и каждое событие бесценно?
Разве может наш ритм жизни сравняться с ритмом жизни первооткрывателя, для которого все на этом свете становится известным только сейчас?
Но каким бы ни был ритм нашей собственной жизни, и чем бы он ни определялся, никто не мешает нам продолжать ежедневно познавать мир и ценить каждую минуту, когда наше тело может видеть, слышать звуки, чувствовать вкусы и запахи, осязать и, конечно, двигаться.